Из прошлогоднего бродяжничества по просторам Ладака, озеро Пангонг-Цо

Мои ненасытные глаза наконец наелись синего. Два дня тишины, лазури, бирюзы, ветров, акварельных холмов и чуть-чуть симпатичных байкеров.
Вообще-то я склонна к перееданию, но чтобы объесться вначале монастырями, а теперь вот прозрачностью озерной, высокогорной, лежу, не в силах переварить.

Пангонг-Цо, озеро высоких лугов, раскинулось на высоте 4300 метров. Восьмипалое, солоноватое, почти безжизненное внутри и спорное снаружи. Китайцы и индийцы поделили его на три части — китайскую (две трети) часть, индийскую и «пока не договорились». Поэтому военных много, весь берег, противоположный туристическому, отдан добродушным ребятам-артиллеристам и резвятся они там, как хотят, взрывали что-то весь день.

А я весь день шла вдоль берега, подолгу сидела у воды, фото-упивалась, опять шла, выбивалась из сил, ловила попутки, немного проезжала и снова шла. Пангонг медитация ходьбы. Озеро рисовало облака и горы на своей поверхности, потом смывало все ветром и разливало краски заново.

Встретился указатель на нирвану, почему-то не свернула, видимо очень есть хотелось и променяла я нирвану на неплохие момо в забытом богом палаточном городке с весёлым гоанским официантом с репертуаром русской попсы в телефоне.
А потом прискакал он, принц на грязном эндуро-коне. Он увидел меня с трассы и помчался на всех парах, по бездорожью и болотам, увязая в песке и поднимая тучи пыли и брызг. Чтобы попросить поцелуй.
Так я и не поняла, романтик этот парень или сексуально озабоченный, он был отвергнут конечно, но получилось красиво и смешно и подразбавило мой непрекращающийся диалог с озером о смысле и бессмыслии.

А озеро продолжало играть со мной тенями, рябью на воде, разными оттенками, берегами, то заставляя карабкаться вверх, то прыгать через разливающиеся кудри горных рек, то стаскивало с меня ботинки и загоняло в воду.

А потом я вернулась домой, в уютный, заболоченный, далекий от суеты Мерак.
И если в начале Пангонга шум, гам, фото-беготня, остервенелое поедание чопси и видов, всё в жёлтых скутерах и спущенных штанишках (фильм «Три идиота» сильно прославил места), то здесь, в Мераке, все иначе.
Лунгта у гомпы шелестят на ветру, смотритель разливает воду по чашам, мужичок что-то строчит на швейной машинке колониальных времён, хозяйка моего геста лихо орудует ткацким станком. По берегу апатично бродят телята, цапли выискивают рыбу, которая по словам местных и Википедии здесь не водится. И только чёкнутый, грязный по самые уши почти-корги (Господи, откуда он здесь?!!!) радостно носится по болотам.

Пангонг-Цо стало моей отдушиной после сухого, желто-коричневого Ле, от «тех самых настоящих тибетских» видов защемило сердце, мое тибетское сердце.
Вообще все это путешествие я жмусь к границе, веду носом, пытаясь уловить запах Родины из прошлых жизней. И здесь получилось, такой я помню дорогу из Лхасы к Кайлашу.
Синева озёр и неба, белизна вершин и облаков, чисто, как в раю. Раю Чистой Земли будды Амитабхи.

Алеся Игнатенок